В Русском Чернокнижии множество ответвлений. Это и богохульное колдовство и соборное, веретничество, смертная магия, работа на росстани, еретничество  и тд.
Но посвящений основных их два. И других быть не может. Это Чернокрестное посвящение и Кладбищенское посвящение.
Это основа основ. Они дают возможность колдующему заручиться поддержкой Сил и работать по выбранному направлению.
Так же возможно общее посвящение через Темных Славянских Богов - Мару и Чернобога. Но оно встречается крайне редко, так как традиция постепенно умирает и все больше и больше обрастает легендами, слухами и придуманными историями. На данный момент времени через Славянский Темный Пантеон по правилам работает очень мало колдунов и получить достоверную, рабочую информацию о проведении обрядов, принесении жертв и треб практически не возможно.
Но в любом случае, какое бы ответвление Русского Чернокнижия вы не выбрали, посвящение дает наставник и только он. Наставник выполняет важнейшую роль на пути становления начинающего колдуна. Он прививает ему правила работы, следит за наработкой с Силой, присутствует на выполнении обрядов на начальном этапе работы колдующего, испытывает его.

Очень точно суть процесса раскрещивания и его важность передал колдун Николай Черт в статье журнала "Тропа Колдовская №2", которую мы приводим ниже.

***

Нынче, когда многие чёрные делатели оторваны от традиций, более того, не имеют учителей и покровителей, вопрос раскреста становится острым. Есть множество обрядов, да только невесть откуда они взялись. И многое неясно в них. Вот и смекают колдуны, как подступиться к тому шагу, с которого чёрная тропка и начинается — к раскресту. А чтобы то ясно стало, для начала нужно иное уяснить — что есть раскрест и что есть крещение.
Попы крещение таинством обзывают, дабы людей честных с толку сбить и делание изуверское сокрыть от знающих. Но как известно нам от предков, господа христианского
оттого упырем кличут, что охоч он до душ людских, что есть душа огонь неугасимый. Огонь тот сам бог взять не может с глубин адских — не всемогущ он, да и не всеведущ, как бы поп супротив не верещал. Огонь тот яркий, был человеку дан самим Батюшкой, Сатаною.
А чтобы получить его себе в целости да сохранности — чтоб никто другой не взял, да не разгорелся он слишком уж сильно, надобно его в сосуде из земли сотворенном, запечатать. То и делают попы, когда крестят несчастного младенца. И важно, чтобы именно чадо во
младенчестве к попу принесли. За несоблюдение того, попы ругают и стращают, дескать, болеть будет ребенок да бес его может погубить, а помрет — в раю не бывать. В том они не обманывают, их правда, рая не крещенный не увидит, и в том его счастье.
Когда попы своим кагалом дитя крестят, они печать упыреву на него ставят, тем самым все дороги ко богатству и здоровью, долголетию закрывают, к мудрости да знаниям. Где поп крест мажет? Да там, где огонь душевный выход имеет — на лбу, на глазах, на ноздрях, на устах, на ушах, на груди, на ногах и руках.
И при том, еще и приговаривает «печать дара духа святого». Оттого и становятся христиане робкими и смирными, телом хилыми и смелостию. А кто вдруг телом силен и духом перед
одними людьми, и даже сражается против них, пред попом кроток и послушен, все ему позволит, чего не позволит никогда человек гордый да себялюбивый.
И когда огонь разгорится в крещенном до нужной упырьку величины, тот его через печать свою мерзостную к себе забирает — а люди говорят, мол, как так, бог такого человека к себе так рано забрал. Да только чёрным людям правда и видна — как овца выросла, так и скушали
ее.
И говорить не стоит — кто такую печать богову носит на себе, тому жизнь не мила и дальше не будет ее, кроме гибели мучительной тела на земле и души на небе, где сожрет ее вечно голодный упырь. И в том, чтобы убрать ее, есть смысл даже не беса порадовать, а гибели души и тела избегнуть, да родиться как человек, из смерти в жизнь.
Ведь тело людское, оно без согрева огня адского истлевает быстро да разрушается, а печати попами наложенные, огонь тот внутри запирают и расти ему не дают. Так и сказать можно, что человек крещеный, есть мертвый в жизни, и тело его тлеет заживо, питаемое только хлебом земным. Да и тот едят через раз, ведь попы нарочно человеку заморы (посты)
устраивают, да мешают ему в постель ложиться, сколько тому угодно, да силой меряться в борьбе, как издавна среди всех народов водилось. И учат по церквям, что тело есть сосуд бренный и презренный, который морить надо и всячески мучать, а коль внутри злоба на то поднимется, то усмирять ее надо голодом да воздержанием, якобы она от нечистого. Да только зверь дикий себя никогда мучать не даст и истязать, а человек сам дает и еще не кричит, как зверь кричать будет.
Без понимания этого, нет и понимания того, что есть  раскрест и почему его нужно делать обязательно чёрному колдуну. В отличие от слуг бога христианского, чёрные делатели ставят себе задачу огонь своей души разжечь как можно ярче, да соединить его токи с подземным адовым пламенем, через то силу и величину свою обретая, а также и век свой земной увеличивая. А этого, конечно же, нельзя без раскреста достичь.
В старину, раскрест проводился чёрным собором. Сходились чёрные делатели, сильных не меньше трех. А коль был особо сильный делатель, тот и один мог такое сотворить. И приходили те, кто в колдуны учиться метили. Часто собор в лесу глухом проходил, в глухие места с засохшими деревьями посреди леса. Там костры возжигали, и начиналось испытание.
Становились на вытоптанный пятак испытуемые. Перед ними, в черных одеждах, стояли сильные колдуны, позади же, в тени, поменьше величиной, наблюдали да слушали. Либо,
один черный колдун, особой силы. Затем, были вопросы колдунов, что вызнавали сомнение и
слабость внутри у тех, кто желал податься в учение.
Коль выдерживали это, переходили ко другому испытанию — на глазах чёрного собора, надобно было икона да крест хулить. Ногами топтали, плевались да потом в огонь бросали.
Тем показывая, что бога поповского не боятся и кары его, да что внутри нету уже сомнений и позыва к ходу назад. После чего и раскрест начинался.
Сильные колдуны, либо же один особой силы колдун, призывали беса по силе своей, кто до силы великой дошел, тот великого беса призывал, да множество мелких на зов откликалось и в лес тот сходилось. Пред ними свидетельствовал собор чёрный, что охотные до учения,
достойны и испытание прошли. Да просили бесов тех, христову печать с человека снять. Да новую, диявольскую огненную печать поставить. После чего, огонь внутренний в людях отпирался, и бог больше силы над ними не имел, ни морить не мог, ни иначе к земле гнуть.
После же, колдуны давали печати меньшие, что позволяли не бояться меньших бесов да загробников и простые делания без опаски творить. А большие печати еще заслужить было
нужно усердием и твердостью, да послушанием учителю. Не говоря уже о печатях, что бесы после налагали да в услужение меньших своих давали. Не говоря уже о печатях великих Ходовых, что сами князья бесовские налагали.
В том и суть раскреста огненного, истинного — что бес его свершал пред старшими колдунами, а сам же человек о том просить приходил.
Бывало же изредка и другое раскрестное делание, в тех случаях, когда охочий до колдовской тропы, не мог никак на собор прибыть, либо каличный был, либо далеко было до сильных колдунов в тех местах, а другие раскрест сами творить не смели. Однако же, таким собором и
сильные и особо сильные Ходовые колдуны раскрест творили, и пренебрежения прет ищущим такого не было, лишь больше почтения выказывалось — ведь и больше испытаний надо было претерпеть.
Высылали с верным человеком, к черному собору, телесное снадобие, да имя просящего. Да в ответ сообщали, как собор начнется, чтоб готов был. И в урочную ночь, просящий сам в лес шел на заранее присмотренную голую поляну. Да там сам кострища разводил и хулил крест, а коль мог достать, то и иконы. А в ином лесу, черным собор среди прочих и его имя произносил пред бесами призванными. И те, сами печать упыреву снимали да диавольскую,
огненную налагали. Да только немногие с тех, кто такого себе просил, и до леса то доходили — бесы испытывали, тяжести в ногах да страхи насылали, да иной раз ветер силы такой, что с ног валил, и голоса в том ветру шептали да выли, стращали, и вонь поднималась мерзостная, и темнота кромешная. Иные и седыми из лесу возвращались поутру. Однако же, раскрещенными. И говорить не надо, что сами на собор чёрный пришедшие, меньшим отделывались. Но, старые люди говорили да писали, что раскрест заочный иной раз бесами вознаграждался паче обычного.
Нынешние же раскресты, что промеж колдунов ходят, иного рода. Они без наставника свершаются, что мог, обладая великими печатями, призвать и беса великого, или хотя бы и
средневеликого — только им под силу свистову печать снять с человека. Ее, какой бы поп ни был блудник и пианица, как глуп бы и сер не был, раз наложена - снять под силу только бесу, да и не из низких и даже не каждому из средних.
Простого же колдуна, что до того деланиями занимался, кладбищенскими ли, бесовскими ли,
и дошел до нужности раскреста, услышит лишь простой бес, в редком же случае, средневеликий. Он, конечно, засвидетельствует желание служить во славу Царства
Диаволова. И убережет, по силе своей, и перед другими слово за колдуна сего замолвит. Но печать поповскую снять не под силу ему будет.
Потому и жалуются те, кто сами раскрест делали, от других колдунов обряд тот получив, на то, что боговой силой их гнет да крутит, что болеют, что в церквях становится худо. Потому и становится, что печать упырева на месте, и через нее колдун числится в отаре рабов боговых.
И не как бесов брат он пред бесами да свистовыми холопами, а как непослушный да буйный раб, что богохульствует да отказывается спину гнуть. Как могут, охраняют меньшие бесы такого делателя, да не хватает им сил.
Потому и говорят некоторые колдуны, мол, что раскреста делать не надо, чтоб на себе гнулова того не ощутить, да в церквях не страдать. Отчасти правы они, истина же в том, что без огненного раскреста от печати упыревой не отделаться, а делать ли те раскресты, что меж
колдунов ныне гуляют, пусть решает то каждый сам.

Колдун Николай Чёрт.

Источники:

1. Архивы М.С.А.
2. ж-л "Тропа колдовская" №2