1. В завершение моего исследования той части Священной Каббалы, которая касается Десяти Сфирот на Древе Жизни, не найти, кажется, слов более уместных, чем общеизвестное «сделано мало, не сделано много…»
2. Я надеюсь, что за этой книгой последуют другие. Двадцать Два Пути формируют систему мистической психологии, а именно родства между душой человека и вселенной. Как десять Сфирот, на которых основана наука о Макрокосме, являются ключом к Посвящению, так же Двадцать Два Пути, на которых основана наука о родстве между Макрокосмом и Микрокосмом, являются ключом к гаданию. В свою очередь, гадание, если его понимать в его собственном смысле, — это духовная диагностика, которая не имеет ничего общего с ворожбой.
3. Сферы божеств на Древе заслуживают внимательного изучения, помимо прочего, ввиду важности их непосредственного практического приложения — они дают ключ к ритуалам как к эффективнейшему средству взаимодействия с конкретными силами, персонифицированными под именами этих божеств.
4. Все это, однако, требует скрупулезного знания и лишь постепенно с поднеся в единое целое. Одинокому перу такая задача не под силу, и я буду рада отзывам тех, кто интересуется этой темой не просто как исследованием древностей, но как живыми силами, обиталище которых — дела и сердца людей.
5. Все, что осталось нам от Мистерий на Западе, перешло в руки Церкви, масонов и постановщиков оперетты, причем с четким распределением ролей: Церковь пробуждает любовь к Богу; масоны — к человеку; оперетта — к женщинам.
6. Если рассматривать Мистерии и соответствующий церемониал как призыв Божественного Духа, это чистое суеверие; в моем же понимании Мистерии суть ничто иное, как пробуждение духа человека — а это уже чистая психология. Мистерии — искусство, утерянное на Западе и ждущее своего возрождения.
7. На страницах этой книги я дала философскую основу этого искусства. Его осуществление на практике зависит не только от технических знаний, но и от длительной и усердной работы над собой, направленной на развитие определенных сил сознания — во-первых, силы сосредоточения, а во-вторых — силы воображения, отсутствием которой и объясняется столь глубокое невежество Запада в этом вопросе. Именно силе воображения — или, в его терминологии, «спонтанной эмоции» — Куэ тщетно искал замену в «продленном внимании».
