Встану я в ночь под Ивана Купала,
возьму в руки два трепала,
кочергу схвачу и на Лысую гору полечу.
Оттуда длинным помелом сгоню всех ведьм в такой-то дом (имя),
пусть бабищи наполняют все его жилище
и поселят между мужем и женой (имя) страшное злище,
такое, какого нет и на адском днище.
Пусть в этом доме муж и жена будут жить как с сатанихой сатана,
ни любви, ни радости, а только одно зло, да гадости,
брань вечная, ссора бесконечная и угроза бессердечная.
Возьму я кочетыг, сковыряю шляпу, надену на левую ногу,
на голову обряжу лапоть, вместо бороды — мочалу,
вместо усов — метлу, и сяду я у них где-нибудь в углу
и буду им каждый вечер казаться,
и будут они меня пугаться, да из-за этого между собою ругаться,
а я буду хохотать и улыбаться,
а когда они лягут по разным местам спать,
я примусь по избе от радости плясать.
Иду, поднимаюсь, на Лысую гору собираюсь,
готовься дом, где скоро будет все вверх дном,
от мала до велика, в закромах вместо зерна будет пыль одна да повилика.
Пусть мои речи будут как картечи, как гром в ночи, как огонь в печи:
едки, метки и сбыточны. Да будет так!